Голландия в моём сознании в принципе определялась несколькими вещами. Во-первых, в голове очень прочно сидел вытащенный из какой-то прочитанной в глубоком детстве книжки образ мальчика, затыкающего пальцем дырку в плотине. Ситуация была такая, что он увидел сочащийся из плотины ручеёк, подошёл и всунул туда палец с тем, чтобы не дать потоку воды разрушить плотину и залить засеянные поля. Закончилась история вроде бы очень грустно, но тем не менее, я почему-то уверен, что на мальчике были закатанные штаны, солнце садилось очень-очень красиво, освещая запад тёмно-рыжим цветом, а воздух был такой тёплый и плотный, и обязательно пахнущий совсем-совсем чуть-чуть чем-то вкусным. Во-вторых, обязательно мельницы. В третьих, совершенно непонятный голландский язык. И ещё конечно каналы, футбольные клубы, все играющие по одной схеме, легализованная марихуана, маленькие улочки и какие-то отдельные мелкие факты, которые носились в голове и не хотели устраиваться в целую картину.

Поразила Голландия в общем-то двумя вещами. 1) Фантастически красивыми женщинами «нордического» типа. То есть светловолосыми и плотного телосложения. В принципе и представить себе не мог такой разницы в восприятии по сравнению с привычными славянскими и европейскими образами. Надо учить шведский и уезжать в Стокгольм. 2) Тем, насколько интересным образом ожидания совпали с полученными ощущениями. В пятницу вечером, на нетрезвую голову и при Тимурином гайдансе Амстердам произвёл впечатление не больше не меньше ожившей гравюры, изображающей сразу несколько смертных грехов, которым люди придаются вперемешку с козлами, петухами и так далее. Типа вот такого:

То ли это у меня так проявляется нетрезвость головы, но бежать из Амстердама хотелось со всех ног куда угодно. По всему городу были развешаны вот такие плакаты, посвящённые предстоявшему назавтра гей-параду:

Прямо на улицах стояли открытые четырёхсторонние писсуары, просто подходи и пользуйся, рядом с каналами вот такие полузакрытые:

Вдобавок во мне проснулось русофильство, и воспринимать всё иначе как закат Европы не получалось совершенно. Потом ещё к нам подсел какой-то мужик чтобы вынюхать кокаина и затем начать очень агрессивно себя вести, какой-то хрен передразнил меня на улице, и ещё случилось много мелких вещей, которые в общем составили об Амстердаме впечатление полного вселенского ужаса. На следующий день я подумал, что это какая-то не такая Голландия, и по Сониному совету поехал в Лейден. Тут нельзя не отметить гениальнейшую придумку со свечкой в привокзальном туалете:

В Лейдене оказалось очень красиво, а ещё вдобавок в тот день пошла на удивление мелкая изморось.

По возвращении в Амстердам я вдруг понял, что ожидаемая «голландскость» проявилась не в антураже, не в аутентичности, не в забавно гудящих поездах и не в языке, не в полях, не в людях, а именно в том, насколько точно воспринятые в детстве образы старых европейских гравюр отражают дух Европы, гиперболизированный в пятничную ночь. Кроме того, в Голландии гастролирует Большой:

Табло на железнодорожных вокзалах не электронные, а с хрустом перелистывающиеся:

В магазинах продаются просто совершенно отпадные соковые смеси за два евро:

В кофешопах нельзя курить:

Наряду с обычными утками иногда встречаются вот такие:

На почтовые ящики наклеивают просьбы не бросать рекламу и ещё что-то. Большинство наклеек как правая, левая эта вообще единственная, что я видел, в основном распространены с одним «нет» и одним «да».

Ну а вообще там конечно очень хорошо.

Путешествие ознаменовалось двумя выездами из Швейцарии, двумя ночами в хостеле, и надеждами на бомжевание в Женеве из-за потерянного KLM’ом рюкзака со всеми вещами и ключами, который, к сожалению, всё-таки долетел вечерним рейсом.